Рагулин Александр Павлович
Защитник
Дата и место рождения: 05.05.1941, Москва
Достижения
Трёхкратный олимпийский чемпион (1964, 1968, 1972).
10-кратный чемпион мира (1963-71, 1973).
9-кратный чемпион Европы (1963-70, 1973) и СССР (1963-66, 1968, 1970-73).
Лучший защитник чемпионата мира 1966.
Участник легендарной суперсерии СССР – Канада 1972 года.
Второй призер ЧМ 1972, третий призер ЧМ 1961.
Серебряный призер чемпионатов СССР 1967, 1969.
Игрок воскресенского «Химика» (1957-62) и московского ЦСКА (1962-73).
В чемпионатах СССР Рагулин сыграл 427 матчей и забросил 63 шайбы.
На чемпионатах мира, Европы и Олимпийских играх в составе сборной СССР провёл 102 матча, забросил 14 шайб.
Окончил Московский областной педагогический институт (1966), преподаватель.
По завершении карьеры стал тренером в детско-юношеской школе ЦСКА, позже работал тренером в новосибирском СКА.
Последние годы участвовал в работе с ветеранами отечественного хоккея – президент региональной спортивной общественной организации «Ветераны хоккея».
Работал в составе Совета при Президенте РФ по физической культуре и спорту.
Награжден орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами «Знак Почета», орденом Почета, орденом «За заслуги перед Отечеством» 3 степени, также награжден медалями.
Награжден Олимпийским орденом (2001).
Лауреат Национальной спортивной премии «Слава» 2003 в номинации «Легенда».
В 1997 году в числе первых был введен в Зал славы ИИХФ.
В 2004 году избран в Зал славы отечественного хоккея.
Биография
Александр Павлович Рагулин – прославленный советский хоккеист, заслуженный мастер спорта СССР (1963). Спортивное прозвище – «Сан Саныч» (канадцы называли Рагулина «большой Раг»). Завоевал наибольшее среди всех хоккеистов число медалей (22) на ЗОИ, чемпионатах мира и Европы.
Родился 5 мая 1941 года в Москве. Отец, Рагулин Павел Николаевич (1907-1991), – архитектор. Мать, Рагулина Софья Викторовна (1904-1990), – архитектор, дочка Глушкова Виктора Григорьевича (1883-1937), гидролога, члена-корреспондента Академии наук СССР, академика ВАСХНИЛ, участника подготовки плана ГОЭЛРО.
За полтора месяца до начала Великой Отечественной войны у одной москвички родилось трое близнецов. Их назвали Толей, Сашей и Мишей. Началась махаловка. Софья Викторовна – так звали ту женщину – уехала с детьми в эвакуацию в Кемерово. Однажды, уложив сыновей в самодельные санки, она вышла на улицу. Мимо проходил мужик.
– Извините, я вас, кажется, узнала, – обратилась к нему москвичка. – Вы Леонид Осипович Утесов?
– Да, это я. Приехал на концерты со своим оркестром.
– Познакомьтесь: мои близнецы. Как вы их находите? Не шибко они худые?
– Не волнуйтесь. Вырастут – здоровяками будут, – ответил Утесов. – Ведь я также двойняшка, сестра у меня есть!
Великий мастер советской эстрады не ошибся – близнецы вправду стали здоровяками. Их знал весь хоккейный мир – братья Рагулины! Особенно преуспел Александр – трехкратный олимпийский чемпион, 10-кратный чемпион мира, 9-кратный чемпион Европы, 9-кратный чемпион СССР!
Александру, ученику 51-й школы Фрунзенского района Москвы, прочили, как и его братьям, большое грядущее, но не на ледовой площадке, хотя близнецы благополучно играли за школьную команду (во Фрунзенском районе неплохо знали хоккеистов МТС, как называли Мишу, Толю и Сашу Рагулиных), – они благополучно занимались в районной музыкальной школе: Саша по классу контрабаса, Толя – фортепиано, Миша – виолончели. Очевидцы рассказывают, что в то время как-то не верилось, что Рагулины станут преуспевать на ледовой площадке больше, чем на сцене.
Из объятий муз Александра Рагулина, как и его двух братьев-близнецов (им всем предрекали успехи не только в музыке, но и в живописи), увел Николай Семенович Эпштейн в мир хоккея. Анатолий, родившийся на 15 минут раньше всех, стал вратарем, Александр – защитником, Михаил, самый-самый меньший, – нападающим.
Тогда в команде «Химик», куда попали Рагулины, не в чести была пословица «Сила есть – ума не надо». Соответственно в Воскресенске молодых и обучали. Так Саша к богатырской от природы стати добавил и отличное владение техникой, и пристрастие к игре, лишенной прямолинейности.
Мягкость и выверенность передач, могучий и точный бросок – все это резво выделило Александра Рагулина, которого в 1962 году без малого в то же время пригласили в ЦСКА и включили в сборную СССР (два его брата поступили в военный клуб годом позже) не только посреди защитников, но и посреди нападающих. Так, к примеру, на чемпионате мира и Европы 1966 года, состоявшемся в Любляне, тот самый хоккеист по системе «гол+пас» обошел (4+2) знаменитого нападающего Анатолия Фирсова (3+2), а по заброшенным шайбам – более того самого Бориса Майорова, на счету которого оказалось три точных попадания. На том турнире Рагулина назвали лучшим защитником планеты.
Как ни наседали соперники сборной СССР на чемпионатах мира и Европы, на Олимпийских играх, пройти Александра Рагулина не могли. А каждое столкновение с ним кончалось одним и тем же – штурмовая вылазка захлебывалась!
Обладая мощным телосложением, Палыч (или Сан Палыч), как его неизменно, несмотря на молодой возраст, называли в ЦСКА и сборной СССР, не строил свою игру только на силовом единоборстве и выполнении чисто разрушительных функций. Отличное видение площадки, отточенная техника, невозмутимость и рассудительность позволяли Рагулину быть истинным конструктором игры. Овладев шайбой, он моментально тончайшим пасом направлял партнеров в атаку.
Быть может, Рагулин не был на льду так азартен, как, скажем, Эдуард Иванов, а раньше Николай Сологубов, но ни у кого из защитников в ту пору не было рагулинского тонкого расчета, сочетавшегося с необыкновенным хладнокровием.
Александр Рагулин не был грубияном. Напротив, от него всю дорогу исходила доброжелательность. Он давал отпор хоккейным хулиганам по-своему: сжимал где-нибудь в углу площадки у борта раз-другой в своих объятиях, но так, что у грубияна, исподтишка ударившего грозного защитника, начинали потрескивать косточки внутри хоккейных доспехов.
Во многих странах мира зрители, еле-еле прослышав о приезде сборной СССР (в наши дни Рагулин во главе команды ветеранов зачастую оказывается за рубежом .охватывая далекую, казалось бы, от хоккея ЮАР), нарочно шли глянуть на Александра Павловича.
Если в команде ЦСКА временами возникали внутренние конфликты, то стороны шли за их разрешением к Палычу. Тренеры, когда им нужно было установить меру наказания для провинившихся, обращались к тому же Палычу. Он вечно был своеобразной последней инстанцией, тот самый офицер, некогда, как и два брата-близнеца, закончивший Московский областной педагогический институт.
Оставив лед, Рагулин стал тренером в детско-юношеской школе ЦСКА. Кстати, его явление в близкое время в ЦСКА пошло на пользу всем: самому хоккеисту, армейскому клубу и сборной СССР. Рагулин работал тренером в новосибирском СКА. Скончался в ночь на 18 ноября 2004 в госпитале им. Бурденко. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
Виталий Давыдов (3-кратный олимпийский чемпион, 9-кратный чемпион мира, многолетний напарник по обороне в сборной СССР) о Рагулине:
– У меня нет слов, чтобы передать свои эмоции и свое горе. Сегодня рано утром мне позвонил Станислав Петухов и сообщил о смерти Палыча. Я, признаюсь, отказывался верить в худшее. Ведь еще несколько дней назад видел Рагулина в полном здравии. Палыч в последнее время часто приходил в Лужники на матчи «Динамо» – и я выписывал ему билеты в VIP-ложу. Более того, мы долго с ним говорили на последней игре нашей команды с «Авангардом», которая состоялась перед перерывом, связанным с Кубком «Карьяла».
– Каким в тот день было настроение Рагулина?
– Великолепным! Как, кстати, и самочувствие. Вообще, Палыч по натуре – один из самых веселых и добродушных людей, с которыми я когда-либо сталкивался. Его шутки, выдержанные в истинно русском, фольклорном стиле, неповторимы. Не могу поверить, что мы потеряли такого большого человека…
– Как вы можете охарактеризовать Рагулина-хоккеиста?
– Уникальный мастер! В самом начале 60-х годов мы вместе с ним делали первые шаги в сборной СССР и выходили на лед в одной паре. За Палычем чувствовал себя как за каменной стеной! Его козырем был, безусловно, первый пас. Он мог начать голевую атаку из любой точки – из-за ворот, от борта, из центра площадки! Считаю, что Палыч стал основоположником отечественной школы защитников – именно с него брали пример все лучшие мастера следующих поколений.
– Он был защитником атакующего или оборонительного плана?
– В те времена наша школа хоккея не подразумевала никакой специализации. Это позже она пришла к нам из-за океана (вздыхает). А тогда каждый из нас, защитников сборной СССР, был лучшим и в обороне, и в атаке. А Рагулин – самым лучшим.
– Говорят, и в силовой борьбе с Рагулиным мало кто мог сравниться.
– Это верно. Все хоккеисты того времени – от чехов до канадцев – прекрасно знали, что Палыча ни в коем случае нельзя злить. В противном случае он мог так «прищемить» у борта, что храбреца приходилось снимать с игры. Неудивительно, что от жесткой борьбы с Рагулиным старались уходить даже канадцы. Эх, Палыч-Палыч, как же нам тебя будет не хватать…
Владимир Юрзинов (тренер сборной России) о Рагулине:
– Впервые мы встретились на льду в начале 60-х. Я тогда выступал за «Динамо», а Рагулин – за «Химик». Уже в 1961 году мы вместе дебютировали в составе сборной СССР на чемпионате мира в Швейцарии. Александру исполнилось 20 лет, мне – 21 год, мы были «молодой кровью» национальной команды и с тех пор стали близкими друзьями.
Тогда, при подготовке к мировому первенству, я взялся научить Рагулина броску. С этим игровым компонентом у меня было все в порядке, а у него именно броски являлись уязвимым местом. И он занимался под моим «руководством» – до тех пор, пока после одного из бросков не угодил шайбой мне в руку и чуть не сломал ее. С тех пор прошло больше 40 лет, но всегда, встречаясь, мы начинали с воспоминаний о тех совместных занятиях, а Рагулин ощупывал мою руку и, смеясь, спрашивал: «Не болит?»
В 25 лет для всех он стал просто Палычем – так его называли даже более старшие и более заслуженные хоккеисты. Потому что одним своим появлением в команде он вселял во всех безграничную уверенность в собственных силах. Не случайно именно с ним наша сборная 10 раз завоевывала золото мировых первенств – ни у кого другого в хоккейном мире нет подобных заслуг.
Как игрок он отличался колоссальной надежностью – таких защитников не было ни до, ни после Рагулина. И, наверное, никогда уже не будет. Сколько раз во время матчей я призывал своих хоккеистов брать пример с Александра Павловича. Как же нам не хватало его возле собственных ворот. Не хватало всегда – в том числе и на последнем Кубке «Карьяла», где в обороне наша сборная подчас демонстрировала вопиющую безалаберность.
А теперь учиться будет не у кого. Наше поколение постепенно уходит – не только из хоккея, но и из жизни.
Горько. Тяжело. Неизбежно. Безвозвратно…
Валерий Васильев (2-кратный олимпийский чемпион, 8-кратный чемпион мира) о Рагулине:
– Мы потеряли великого защитника и человека, глыбу или, как я его всегда называл, слона российского хоккея.
– Как узнали о несчастье?
– Утром позвонил Александр Гусев. Говорит: «Сашка умер». Я ему не поверил…
– Когда вы в последний раз виделись с Рагулиным?
– Несколько дней назад – на торжественном вечере, посвященном 30-летию спецназовской группы «Альфа». У Рагулина было отличное настроение – он по обыкновению шутил и находился в центре внимания. Слышал, что затем со сборной ветеранов советского хоккея он поехал в Киев. И после возвращения – спустя какое-то время – произошло такое несчастье. Смерть потихоньку всех нас, ветеранов советского хоккея, прибирает…
– Знаю, что в сборной СССР вам приходилось менять Виталия Давыдова в роли напарника Рагулина.
– В 1970 году я дебютировал в национальной команде, с которой тогда работал выдающийся тренер Анатолий Тарасов. Меня, зеленого юнца, он бросил на амбразуру: на первой же тренировке поставил в пару к Рагулину. Так что на каждой разминке я носил на своей спине 110-килограммового Александра Палыча. И приседал с ним! Нужно ли говорить, каким я был после разминки. Точнее, школы выживания.
Спасибо Рагулину! Как только Тарасов отворачивался, он говорил: «Ничего, червяк, не бойся, сейчас я тебе помогу». (Червяком он меня называл за мою достаточно сухую фигуру). И во время приседаний начинал отталкиваться ногой от земли – чтобы мне полегче было.
Помню, как-то Тарасов обнаружил хитрость Рагулина. Но сильно нас ругать не стал. Заметил, что, мол, непорядок, так дело не пойдет. И этим ограничился.
В начале 70-х в нескольких матчах сборной СССР я действительно выходил с Рагулиным в одной паре. Впечатления? Изумительные! С великим напарником играть одно удовольствие. Плюс он учил меня, молодого, жизни, любил давать советы – с юморком, огоньком.
Эх, не могу поверить, что мы Палыча потеряли…
Евгений Зимин (2-кратный олимпийский чемпион, 3-кратный чемпион мира) о Рагулине:
– Как ни банально это прозвучит, но мы понесли огромную утрату. Все знали Рагулина как великого защитника, во многом благодаря усилиям которого наш хоккей стал в те годы лучшим в мире. Но хотел бы сказать о другом, ведь я часто общался с ним и в обычной жизни. Знал Сашу как добродушного, абсолютно бесконфликтного человека, настоящего русского богатыря, который всегда готов был прийти на помощь. Он – воплощение всего лучшего, что есть в русском человеке.
Слышал, что лет десять назад Рагулин перенес первый инфаркт. Эту болезнь мы с ним порой обсуждали – у меня ведь тоже инфаркт был. Видимо, в ночь на четверг произошел повторный. В скорбную ночь для всего мирового хоккея.
Александр Якушев (2-кратный олимпийский чемпион, 7-кратный чемпион мира) о Рагулине:
– Только что узнал о смерти Александра Рагулина. Не могу в это поверить. Сейчас мне трудно что-либо говорить для печати – нахожусь в шоковом состоянии.
Нападающий
Уникальный хоккейный бомбардир Анатолий Фирсов (родился 1 февраля 1941 года) в 67 матчах на чемпионатах мира, Европы и Олимпийских играх забросил 66 шайб. Об одной из них знатоки вспоминают почти всегда, когда говорят о Фирсове. На чемпионате мира в Вене в 1967 году проходил решающий матч сборной СССР с канадцами. Игра для советских хоккеистов, которым была необходима победа складывалась очень тяжело. При счете 1:0 в пользу Канады чудеса творил их вратарь Сет Мартин. Наши тренеры со скамейки требовали от игроков точных и своевременных пасов, настаивали на командной игре. В одном из эпизодов Анатолий Фирсов заигрался, потерял шайбу и отправился меняться, ожидая, ясное дело, замечаний от Тарасова и Чернышева. По пути к скамейке под коньками Фирсова оказалась шайба. В сердцах, не глядя, он откинул ее в сторону канадских ворот и стал перелезать через борт. Закончил он это мероприятие под шквал аплодисментов и в объятиях партнеров: канадский защитник, пытавшийся остановить отброшенную Фирсовым шайбы, сделал это так неловко, что она влетела в ворота.
А в 1967 году Международная федерация хоккея впервые назвала Фирсова лучшим нападающим чемпионата мира и Европы, на котором он возглавил список снайперов. Он оставался непревзойденным бомбардиром еще трижды – в 1968,1969 и 1971 годах, забросив соответственно 12, 10, 11 шайб. В двух случаях при этом – в 1968 и 1971 годах – Фирсова опять признавали лучшим хоккеистом на планете. Фирсов, известный хоккеист Спартака, осенью 1961 года был призван в армию и стал играть за ЦСКА.
В 1965 году Анатолий Тарасов, считавший, что трудности смены поколений создаются самими тренерами, не думающими о завтрашнем дне, загодя начал конструировать тройку, способную играть под стать звену Локтев – Альметов – Александров. Рядом с 24-летним Фирсовым появились два хоккеиста, еще не отметившие свои 20-летия, – улыбчивый и застенчивый Виктор Полупанов и суровый, молчаливый Владимир Викулов. Это трио быстро стало одним из лучших не только у нас в стране, но и в мире. А Фирсов тем временем освоил амплуа хавбека. Он всегда уверял журналистов, что без Полупанова и Викулова его никогда не признали бы трижды лучшим хоккеистом СССР.
Нападающий
«В жизни БОГАТЫРЬ – широченный в плечах и спокойный, внешне чуть неуклюжий, на льду Старшинов преображался. Становился злым, беспощадным – и к сопернику, и к себе, поражал неуемной силой, желанием во всем быть первым. Причем не только в матчах, но и на тренировках». (Анатолий Владимирович Тарасов). Старшинов был своеобразным стержнем великолепной спартаковской тройки, в которой также играли братья Евгений и Борис Майоровы. Тройка эта, едва ли не в одиночку билась долгие годы с могучим ЦСКА, проводя на льду львиную долю игрового времени. И заводил партнеров на подвиги неустрашимый, словно сделанный из железа Вячеслав Старшинов.
Старшинов, окончив школу, решил поступать в тот же самый авиационный технологический институт, где учились Майоровы, но не сдал экзамен по физике, а через год снова подал заявление в МАТИ. На этот раз он успешно сдал все экзамены. Потом, окончив институт и став инженером, снова засел за учебники – поступил в аспирантуру. В июне 1975 года Старшинов стал кандидатом педагогических наук – в Институте физкультуры защитил диссертацию «Исследование нравственного долга и ответственность спортсмена».
Поиграв и поработав три сезона в Японии, Вячеслав Старшинов стал известным спортивным педагогом. Он – профессор, академик Международной академии творчества. Вячеслав Иванович – Заслуженный тренер РСФСР, Заслуженный работник физической культуры РСФСР, много времени отдает работе в штабе клуба «Золотая шайба» – популярное соревнование детворы родилось на свет в 1965 году по инициативе комсомола, о котором Старшинов хранит самые теплые воспоминания.
– После ЦСКА, как ни странно, заиграть в другой команде было очень сложно, – признался хоккеист. – Позже Борис Павлович Кулагин приглашал в «Спартак», но, подумав, я решил отказаться. Пошёл работать в команду «Авангард», которая готовила молодых игроков для армейского клуба.
– Родился я в Люблино, – рассказывает Блинов. – Отправлялся на тренировку, цепляясь за товарняк, следующий до Курского вокзала. После этого ходил на матчи команд мастеров. Жили так себе, зато дружно и весело. Раньше семьи были большие: у меня было три брата – старший прилично играл в футбол, сестра танцевала в Большом театре, а отец работал в паровозном парке.
